Неточные совпадения
— А что? запишешь
в книжечку?
Пожалуй,
нужды нет!
Пиши: «
В деревне Басове
Яким Нагой
живет,
Он до смерти работает,
До полусмерти пьет...
Маша обещала писать Константину
в случае
нужды и уговаривать Николая Левина приехать
жить к брату.
«Не для
нужд своих
жить, а для Бога. Для какого Бога? И что можно сказать бессмысленнее того, что он сказал? Он сказал, что не надо
жить для своих
нужд, то есть что не надо
жить для того, что мы понимаем, к чему нас влечет, чего нам хочется, а надо
жить для чего-то непонятного, для Бога, которого никто ни понять, ни определить не может. И что же? Я не понял этих бессмысленных слов Федора? А поняв, усумнился
в их справедливости? нашел их глупыми, неясными, неточными?».
Так как вы отправитесь по тем местам, где я еще не был, так вы узнаете-с на месте все: как там
живут мужички, где побогаче, где терпят
нужду и
в каком состоянье все.
Народу было пропасть, и
в кавалерах не было недостатка; штатские более теснились вдоль стен, но военные танцевали усердно, особенно один из них, который
прожил недель шесть
в Париже, где он выучился разным залихватским восклицаньям вроде: «Zut», «Ah fichtrrre», «Pst, pst, mon bibi» [«Зют», «Черт возьми», «Пст, пст, моя крошка» (фр.).] и т.п. Он произносил их
в совершенстве, с настоящим парижским шиком,и
в то же время говорил «si j’aurais» вместо «si j’avais», [Неправильное употребление условного наклонения вместо прошедшего: «если б я имел» (фр.).] «absolument» [Безусловно (фр.).]
в смысле: «непременно», словом, выражался на том великорусско-французском наречии, над которым так смеются французы, когда они не имеют
нужды уверять нашу братью, что мы говорим на их языке, как ангелы, «comme des anges».
— Хороших людей я не встречал, — говорил он, задумчиво и печально рассматривая вилку. — И — надоело мне у собаки блох вычесывать, — это я про свою должность. Ведь — что такое вор, Клим Иванович, если правду сказать? Мелкая заноза, именно — блоха! Комар, так сказать. Без
нужды и комар не кусает. Конечно — есть ребята, застарелые
в преступности. Но ведь все
живем по
нужде, а не по евангелию. Вот — явилась
нужда привести фабричных на поклон прославленному царю…
— Ой, не доведет нас до добра это сочинение мертвых праведников, а тем паче — живых. И ведь делаем-то мы это не по охоте, не по
нужде, а — по привычке, право, так! Лучше бы согласиться на том, что все грешны, да и
жить всем
в одно грешное, земное дело.
«Ребячливо думаю я, — предостерег он сам себя. — Книжно», — поправился он и затем подумал, что,
прожив уже двадцать пять лет, он никогда не испытывал
нужды решить вопрос: есть бог или — нет? И бабушка и поп
в гимназии, изображая бога законодателем морали, низвели его на степень скучного подобия самих себя. А бог должен быть или непонятен и страшен, или так прекрасен, чтоб можно было внеразумно восхищаться им.
Чего ж надеялся Обломов? Он думал, что
в письме сказано будет определительно, сколько он получит дохода, и, разумеется, как можно больше, тысяч, например, шесть, семь; что дом еще хорош, так что по
нужде в нем можно
жить, пока будет строиться новый; что, наконец, поверенный пришлет тысячи три, четыре, — словом, что
в письме он прочтет тот же смех, игру жизни и любовь, что читал
в записках Ольги.
— Другой — кого ты разумеешь — есть голь окаянная, грубый, необразованный человек,
живет грязно, бедно, на чердаке; он и выспится себе на войлоке где-нибудь на дворе. Что этакому сделается? Ничего. Трескает-то он картофель да селедку.
Нужда мечет его из угла
в угол, он и бегает день-деньской. Он, пожалуй, и переедет на новую квартиру. Вон, Лягаев, возьмет линейку под мышку да две рубашки
в носовой платок и идет… «Куда, мол, ты?» — «Переезжаю», — говорит. Вот это так «другой»! А я, по-твоему, «другой» — а?
Обломову
нужды,
в сущности, не было, являлась ли Ольга Корделией и осталась ли бы верна этому образу или пошла бы новой тропой и преобразилась
в другое видение, лишь бы она являлась
в тех же красках и лучах,
в каких она
жила в его сердце, лишь бы ему было хорошо.
— Понадобилось, так явились и мысли и язык, хоть напечатать
в романе где-нибудь. А нет
нужды, так и не умею, и глаза не видят, и
в руках слабость! Ты свое уменье затерял еще
в детстве,
в Обломовке, среди теток, нянек и дядек. Началось с неуменья надевать чулки и кончилось неуменьем
жить.
— Оттреплет этакий барин! — говорил Захар. — Такая добрая душа; да это золото — а не барин, дай Бог ему здоровья! Я у него как
в царствии небесном: ни
нужды никакой не знаю, отроду дураком не назвал;
живу в добре,
в покое, ем с его стола, уйду, куда хочу, — вот что!.. А
в деревне у меня особый дом, особый огород, отсыпной хлеб; мужики все
в пояс мне! Я и управляющий и можедом! А вы-то с своим…
Прощай — это первое и последнее мое письмо, или, пожалуй, глава из будущего твоего романа. Ну, поздравляю тебя, если он будет весь такой! Бабушке и сестрам своим кланяйся,
нужды нет, что я не знаю их, а они меня, и скажи им, что
в таком-то городе
живет твой приятель, готовый служить, как выше сказано. —
Жить я положил на улице, и за
нужду я готов был ночевать
в ночлежных приютах, где, сверх ночлега, дают кусок хлеба и стакан чаю.
Чукчи держат себя поодаль от наших поселенцев, полагая, что русские придут и перережут их, а русские думают — и гораздо с большим основанием, — что их перережут чукчи. От этого происходит то, что те и другие избегают друг друга, хотя
живут рядом, не оказывают взаимной помощи
в нужде во время голода, не торгуют и того гляди еще подерутся между собой.
Вот я думал бежать от русской зимы и
прожить два лета, а приходится, кажется, испытать четыре осени: русскую, которую уже пережил, английскую переживаю,
в тропики придем
в тамошнюю осень. А бестолочь какая: празднуешь два Рождества, русское и английское, два Новые года, два Крещенья.
В английское Рождество была крайняя
нужда в работе — своих рук недоставало: англичане и слышать не хотят о работе
в праздник.
В наше Рождество англичане пришли, да совестно было заставлять работать своих.
Нужды нет, что он
живет в пустыне, просвещение находит средство справиться и с пустыней.
— А не знаю; как там придется. Признаться вам, боюсь я службы: как раз под ответственность попадешь.
Жил все
в деревне; привык, знаете… да уж делать нечего…
нужда! Ох, уж эта мне
нужда!
Вдвоем они получили уже рублей 80
в месяц; на эти деньги нельзя
жить иначе, как очень небогато, но все-таки испытать им
нужды не досталось, средства их понемногу увеличивались, и они рассчитывали, что месяца еще через четыре или даже скорее они могут уже обзавестись своим хозяйством (оно так и было потом).
Помаялись,
нужда потерла плечи,
Пора бы нам
пожить и
в холе.
Удивительный человек, он всю жизнь работал над своим проектом. Десять лет подсудимости он занимался только им; гонимый бедностью и
нуждой в ссылке, он всякий день посвящал несколько часов своему храму. Он
жил в нем, он не верил, что его не будут строить: воспоминания, утешения, слава — все было
в этом портфеле артиста.
— Вот тебе на! Прошлое, что ли, вспомнил! Так я, мой друг, давно уж все забыла. Ведь ты мой муж; чай,
в церкви обвенчаны… Был ты виноват передо мною, крепко виноват — это точно; но
в последнее время, слава Богу,
жили мы мирнехонько… Ни ты меня, ни я тебя… Не я ли тебе Овсецово заложить позволила… а? забыл? И вперед так будет. Коли какая случится
нужда — прикажу, и будет исполнено. Ну-ка, ну-ка, думай скорее!
И мужиков своих вынужден был
в дворовые поверстать, а почему? — потому что
нужда заставила,
жить туго приходилось.
Эти юрты сделаны из дешевого материала, который всегда под руками, при
нужде их не жалко бросить;
в них тепло и сухо, и во всяком случае они оставляют далеко за собой те сырые и холодные шалаши из коры,
в которых
живут наши каторжники, когда работают на дорогах или
в поле.
Бывало, Агафья, вся
в черном, с темным платком на голове, с похудевшим, как воск прозрачным, но все еще прекрасным и выразительным лицом, сидит прямо и вяжет чулок; у ног ее, на маленьком креслице, сидит Лиза и тоже трудится над какой-нибудь работой или, важно поднявши светлые глазки, слушает, что рассказывает ей Агафья; а Агафья рассказывает ей не сказки: мерным и ровным голосом рассказывает она житие пречистой девы, житие отшельников, угодников божиих, святых мучениц; говорит она Лизе, как
жили святые
в пустынях, как спасались, голод терпели и
нужду, — и царей не боялись, Христа исповедовали; как им птицы небесные корм носили и звери их слушались; как на тех местах, где кровь их падала, цветы вырастали.
Потом она стала сама мне рассказывать про себя: как ее отец и мать
жили в бедности,
в нужде, и оба померли; как ее взял было к себе
в Багрово покойный мой и ее родной дедушка Степан Михайлович, как приехала Прасковья Ивановна и увезла ее к себе
в Чурасово и как
живет она у ней вместо приемыша уже шестнадцать лет.
— Нет, это обидно! Я, как мать, покоя себе не знаю, все присовокупляю, все присовокупляю… кажется, щепочку на улице увидишь, и ту несешь да
в кучку кладешь, чтоб детям было хорошо и покойно, да чтоб
нужды никакой не знали да
жили бы
в холе да
в неженье…
— Что жалеть-то! Вони да грязи мало, что ли, было? После постоялого-то у меня тут другой домок, чистый, был, да и
в том тесно стало. Скоро пять лет будет, как вот эти палаты выстроил.
Жить надо так, чтобы и светло, и тепло, и во всем чтоб приволье было. При деньгах да не
пожить? за это и люди осудят! Ну, а теперь побеседуемте, сударь, закусимте; я уж вас от себя не пущу! Сказывай, сударь, зачем приехал?
нужды нет ли какой?
Как бы то ни было, но мы подоспели с своею деловою складкой совершенно ко времени, так что начальство всех возможных ведомств приняло нас с распростертыми объятиями.
В его глазах уже то было важно, что мы до тонкости понимали прерогативы губернских правлений и не смешивали городских дум с городовыми магистратами. Сверх того, предполагалось, что,
прожив много лет
в провинции, мы видели лицом к лицу народ и, следовательно, знаем его матерьяльные
нужды и его нравственный образ.
— Прошлялся я по фабрикам пять лет, отвык от деревни, вот! Пришел туда, поглядел, вижу — не могу я так
жить! Понимаешь? Не могу! Вы тут
живете — вы обид таких не видите. А там — голод за человеком тенью ползет и нет надежды на хлеб, нету! Голод души сожрал, лики человеческие стер, не
живут люди, гниют
в неизбывной
нужде… И кругом, как воронье, начальство сторожит — нет ли лишнего куска у тебя? Увидит, вырвет,
в харю тебе даст…
Иной смышленый писец таким манером полтинник
в одно утро выработает, ну, и можно ему без
нужды прожить.
Что
нужды, что подготовительные работы к ним смочены слезами и кровавым потом; что
нужды, что не одно, быть может, проклятие сорвалось с уст труженика, что горьки были его искания, горьки
нужды, горьки обманутые надежды: он
жил в это время, он ощущал себя человеком, хотя и страдал…
Все возмутились, но сделать ничего нельзя было. Отозвались тем, что начали ему наперебой давать частные уроки, — и этим он существовал, пока силы были. Но пришла старость, метаться по урокам сил нет, семьища — все мал мала меньше…
В нужде живет старик
в своем домишке
в станице Персияновка.
—
Нужды нет, что
жили, а все-таки… Киотка-то и до сих пор
в Погорелке стоит, а чья она? Лошадь маленькая — тоже; шкатулочка чайная… сам собственными глазами еще при папеньке
в Головлеве ее видел! а вещичка-то хорошенькая!
Ну что, какой твой
нужда?» Тут, как водится, с природною русскому человеку ловкостию и плутовством, покупщик начнет уверять башкирца, что
нужды у него никакой нет, а наслышался он, что башкирцы больно добрые люди, а потому и приехал
в Уфимское Наместничество и захотел с ними дружбу завести и проч. и проч.; потом речь дойдет нечаянно до необъятного количества башкирских земель, до неблагонадежности припущенников, [Припущенниками называются те, которые за известную ежегодную или единовременную плату, по заключенному договору на известное число лет,
живут на башкирских землях.
— Именно. Они шумят потому, что он богат, а дело
в том, что он действительно замечательный человек, все на свете знает, все видел, умница такой; избалован немножко, ну, знаете, матушкин сынок;
нужда не воспитывала его по-нашему,
жил спустя рукава, а теперь умирает здесь от скуки, хандрит; можете себе представить, каково после Парижа.
А Татьяне Власьевне крепко не по душе это пришлось, потому что от
нужды отчего же и женщин не посадить
в лавке, особливо когда несчастный случай какой подвернется
в семье; а теперь дело совсем другое: раньше небогато
жили, да снохи дома сидели, а теперь с богатой жилкой вдруг снох посадить
в лавку…
Ваш страх напрасен!..
Арбенин
в свете
жил, — и слишком он умен,
Чтобы решиться на огласку;
И сделать, наконец, без цели и
нужды,
В пустой комедии — кровавую развязку.
А рассердился он, — и
в этом нет беды:
Возьмут Лепажа пистолеты,
Отмерят тридцать два шага
И, право, эти эполеты
Я заслужил не бегством от врага.
Прежде, при отце, Иван Дмитрич,
проживая в Петербурге, где он учился
в университете, получал шестьдесят — семьдесят рублей
в месяц и не имел никакого понятия о
нужде, теперь же ему пришлось резко изменить свою жизнь.
Дома-то у отца, за золовками,
в холе
жила,
нужды не видала, и как к нам поступила, как нашу работу узнала — и на барщину, и дома, и везде.
— Уж не то, что поправиться, а только бы не совсем разориться, ваше сиятельство, — сказал Чурис, принимая вдруг серьёзное, даже строгое выражение лица, как будто весьма недовольный предположением барина, что он может поправиться. —
Жили при бачке с братьями, ни
в чем
нужды не видали; а вот как помёр он, да как разошлись, так всё хуже да хуже пошло. Всё одиночество!
—
Нужда, девка!
Нужда — сила, стальной прут
в пружину гнет, а сталь — упориста! Тарас? Поглядим! Человек ценен по сопротивлению своему силе жизни, — ежели не она его, а он ее на свой лад крутит, — мое ему почтение! Э-эх, стар я! А жизнь-то теперь куда как бойка стала! Интересу
в ней — с каждым годом все прибавляется, — все больше смаку
в ней! Так бы и
жил все, так бы все и действовал!..
Домна Пантелевна. Саша, Сашутка, ведь никогда еще мы с тобой серьезно не говорили; вот он серьез-то начинается.
Живешь, бедствуешь, а тут богатство! Ах, батюшки мои, какая напасть! Вот соблазн-то, вот соблазн-то! Уж не дьявол ли он, прости Господи, тут подвернулся?
В самый-то вот раз… только что мы про свою нужду-то раздумались. Ну, как есть дьявол. А уж что ласки-то
в нем, что этой всякой добродетели! Да давай же говорить о деле-то серьезно, вертушка!
Хотя
в продолжение всей зимней кампании, бессмертной
в летописях нашего отечества, но тяжкой и изнурительной до высочайшей степени, мы страдали менее французов от холода и недостатка и если иногда желудки наши тосковали, то зато на сердце всегда было весело; однако ж, несмотря на это, мы так много натерпелись всякой
нужды, что при первом случае отдохнуть и
пожить весело у всех русских офицеров закружились головы.
— Нет слушай: у него был добрый сосед, его друг и приятель, занимавший первое место за столом его, товарищ на охоте, ласкавший детей его, — простосердечный, который всегда стоял с ним рядом
в церкви, снабжал его деньгами
в случае
нужды, ручался за него своею головою — что ж… разве этого не довольно для погибели человека? — погоди… не бледней… дай руку: огонь, текущий
в моих
жилах, перельется
в тебя… слушай далее: однажды на охоте собака отца твоего обскакала собаку его друга; он посмеялся над ним: с этой минуты началась непримиримая вражда — 5 лет спустя твой отец уж не смеялся.
Мне могут возразить, что бывшие владельцы все-таки кой-чем воспользовались, и именно лесом (нынешний лес не особенно стар, лет 30–35, не больше, а есть участки и моложе). Действительно, громадные пни, встречающиеся на каждом шагу, свидетельствуют, что лесу сведено достаточно, но, во-первых, большая его часть была, несомненно, употреблена на
нужды самого имения, а, во-вторых, ежели двое-трое из кратковременных владельцев (едва ли даже они
жили в имении) и урвали что-нибудь, то, право, сущую безделицу.
Они рады бы, может статься, особливо барин,
в чем помочь мужикам своим, да, вишь, от них все шито да крыто; им сказывают: то хорошо, другое хорошо, знатно, мол,
жить вашим крестьянам, ну и ладно, они тому и верят, а господа хорошие, грех сказать; кабы они видали, примерно, что мужики
в обиде
живут от управляющего да
нужду всяческу терпят, так, вестимо, того бы не попустили…
Гневышов. Вы должны помнить, что для знакомства с Валентиной Васильевной я желаю людей солидных, семейных — то что называется людьми вполне почтенными.
Нужды нет, если они будут немного старого покроя, это даже лучше: такие люди учтивее
в обращении и почтительнее. Где же и взять других?
В этой местности люди светские не
живут, а хорошие семейства средней руки иногда попадаются.
Но пока будет существовать стремление к почестям помимо заслуги, пока будут водиться мастера и охотники угодничать и «награжденья брать и весело
пожить», пока сплетни, безделье, пустота будут господствовать не как пороки, а как стихии общественной жизни, — до тех пор, конечно, будут мелькать и
в современном обществе черты Фамусовых, Молчалиных и других,
нужды нет, что с самой Москвы стерся тот «особый отпечаток», которым гордился Фамусов.